|
(Girondins) -
одна из политических партий в эпоху
французской революции. Свое название (заменяемое иногда именем
"Жиронда", la Gironde) партия получила от департамента Жиронды (с
главным городом Бордо), выславшего в октябре 1791 г. в законодательное
собрание депутатами местных адвокатов Верньо, Гюаде, Жансонне, Гранжнева
и молодого купца Дюко, кружок которых и был первоначальным зерном
партии. К ней скоро примкнули Бриссо с своей группой (бриссотинцы),
Ролан, Кондорсе, Фоше, Инар (Isnard) и др. Сторонники индивидуальной
свободы, поклонники демократической политической теории Руссо, весьма
скоро начавшие высказываться в республиканском духе, пламенные защитники
революции, которую они желали перенести даже за границы Франции, Ж.
отличались замечательным красноречием, но не обнаружили ни
организаторского таланта, ни партийной дисциплины. Сначала Ж. думали для
достижения господства в собрании пользоваться, как орудиями своими,
крайними демагогами, вождями клубов и деятелями революционной прессы; но
мало помалу между ними и более крайней партией, получившей название
монтаньяров, возникло сильное соперничество и к этой последней партии,
отличавшейся большею последовательностью и решительностью и более
прочной организацией, перешло господствующее положение среди
революционных элементов парижского населения. Первое разногласие между
жирондистами и монтаньярами возникло по вопросу о внешней войне, которую
Ж. считали нужным начать против иностранных дворов, "вступивших в
заговор" против Франции; монтаньяры также были не прочь начать эту
войну, но сначала они хотели занять сами то влиятельное положение, какое
в начале 1792 г. принадлежало Ж. Посредством победоносной войны Ж.
мечтали сделаться господами Франции, преобразовав ее государственный быт
согласно с своими политическими идеями, и освободителями всей Европы от
деспотизма. Ж. с такою страстностью нападали, в первые месяцы 1792 г.,
на внешнюю политику двора, что Людовик XVI был вынужден дать отставку
своим министрам и призвать на их места Ж. (24 марта 1792 г.). Главная
роль в жирондистском министерстве принадлежала министру юстиции Ролану,
жена которого была пламенной сторонницей политических стремлений партии;
но пост министра иностранных дел занял не принадлежавший к партии
Дюмурье. Новое министерство настояло на объявлении войны Австрии (20
апреля), но само оно было недолговечно. Когда Людовик XVI не дал
согласия на некоторые требования Ж., принятые национальным собранием,
Ролан обратился к королю с весьма резким по форме письмом, составленным
г-жою Ролан и заключавшим в себе прямые обвинения против Людовика XVI.
Результатом этого была отставка министерства, что в свою очередь вызвало
известное восстание парижского населения 20 мая 1792 г. После этого
особенно выдвинулся среди Ж. Верньо, предложивший законодательному
собранию (3 июля) объявить "отечество в опасности", а после восстания 10
августа подавший мысль о необходимости приостановить действие
исполнительной власти и предоставить решение вопроса о форме правления
чрезвычайному национальному конвенту. Крушение монархии снова передало
власть в руки Ж., из которых и составилось новое министерство; членом
его сделался, однако, и Дантон, не принадлежавший к этой партии и
совершенно оттеснивший ее во время роковых сентябрьских дней. В конвенте
сначала наиболее влиятельное положение заняли Ж., к которым
присоединились Бюзо, Ланжюнне, Петион, бывшие члены учредительного
собрания, и некоторые новые депутаты, как Барбару; но у них стали
оспаривать влияние монтаньяры. Ж. обвиняли монтаньяров в стремлении к
диктатуре, но сами подверглись обвинению в том, будто бы в их намерения
входило расчленить Францию ("федерализм"). Солидарно с монтаньярами
выступив в деле провозглашения республики и возбуждения вопроса о суде
над королем, Ж. испугались мысли о казни Людовика XVI, когда поняли, что
эта казнь будет началом террора внутри страны и вызовет сильные внешние
осложнения. Желая спасти короля, они предложили, чтобы тот приговор,
какой над ним постановить конвент, был отдан на утверждение народа
(appel au peuple). У них, однако, не хватило ни мужества, ни единодушия,
чтобы настоять на принятии своего предложения. Результатом голосования,
приговорившего Людовика XVI в смертной казни, по отношению к Ж. было то,
что они утратили прежнее влияние в конвенте, хотя и продолжали
выбираться в председатели конвентских комиссий и занимать министерские
места. Одно время с ними искал сближения Дантон, сильно выдвинувшийся
вперед в качестве министра юстиции и влиятельного демагога, но Ж.
отвергли союз с "сентябрьским убийцей и грабителем Бельгии". Монтаньяры
воспользовались изменой Дюмурье, которого превратили в "жирондистского
генерала", чтобы погубить всю парию, обвинив и ее в измене. С
монтаньярами заодно стал действовать и Дантон, которого Ж. обвиняли в
сообщничестве с Дюмурье. 10 апреля Робеспьер произнес в конвенте речь с
прямыми обвинениями против Ж., а Камилл Демулен выпустил против них
памфлет: "История бриссотинцев". 14-го апреля парижская коммуна
потребовала исключения из конвента 22 Ж. после чего и Демулен стал
советовать "бриссотинцам" добровольно уйти из конвента. Когда Ж.
воспротивились установлению maximum'а на съестные припасы и
организовали, для восстановления порядка в Париже, особый комитет,
коммуна, якобинский клуб и революционные комитеты Парижа потребовали у
конвента исключения уже 34 жирондистских членов. 31 мая возбужденный
против Ж. народ сделал нападение на конвент, требуя исключения Ж.,
повторил свое нападете 1 июня и заставил конвент исполнить это желание,
при чем 31 Ж. были преданы суду. Исключенные Ж. подверглись домашнему
аресту, но многие спаслись бегством (Бюзо, Барбару, Петион, Гюаде и др.)
и организовали даже в провинциях восстания против конвента, которые
были, однако, подавлены. Это только ухудшило положение Ж., оставшихся в
Париже. 31 октября, по приговору революционного суда, были казнены
некоторые Ж. числом 21 (между ними Жансонне, Бриссо, Верньо), а затем в
разное время сложили свои головы на плахе Гранжнев, Гюаде и мн. др.
Кондорсе, Петион и Бюзо отравились, Барбару застрелился, а один Ж.
утопился в Роне. Г-жа Ролан кончила жизнь на эшафоте, ее муж заколол
себя кинжалом. Из Ж. уцелело, однако, 80 ч., которые вновь заняли свои
места в конвенте после 9 термидора. В партии Ж. было много людей
просвещенных, одаренных блестящими талантами, с артистическими и
литературными вкусами, искренних и убежденных идеалистов, проникнутых
великодушными и благородными чувствами веривших в силу идей, в хорошие
стороны человеческой природы, в благодеяния свободы, людей честных и во
многих отношениях нравственно щепетильных. При других обстоятельствах
эти люди могли осуществить на практике многие из своих принципов, но им
пришлось жить в очень трудные времена, когда для победы требовались от
политических деятелей именно те качества, которых у Ж. не было.
Трагическая судьба партии окружила имена главных Ж. ореолом легенды,
которая лишь за последнее время сделалась предметом научной критики.
Другие историки, идеализируя якобинцев, как единственных и настоящих
выразителей и защитников интересов народа, видели, наоборот, в Ж. людей,
будто бы защищавших только одни классовые (буржуазные) интересы.
Литература. Lamartine, "Histoire des Girondins"
(1847, перев.
по-русски); Guadet, "Les
Girondins" (1861); Vatel, "Recherches
historiques sur les Girondins" (1873); Dauban, "Memoires de Petion, de
Buzot et de Barbaroux"; M. Ковалевский, "Зарождение республиканской
парии во Франции" ("Истор. Обозрение", т. V);
Edm. Bire, "La
legende des
Girondins".
И. E.
|
