|
- движение против
почитания икон, возникшее и Византии в
первой половине VIII века и продолжавшееся почти до середины IX века. В
VIII веке каноническая формулировка иконопочитания еще не была
установлена, и самое иконопочитание часто принимало преувеличенный,
грубый характер; как рассказывает один источник начала IX в. (см. ст. Ф.
И. Успенского в "Ж. М. Н. Пр." 1891 г. январь, стр. 141 и сл.), многие
церковные люди и миряне не только воздавали иконам такое же поклонение,
как честному и животворящему кресту, но и "возлагали на эти иконы
полотенца и делали из икон восприемников своих детей при святом
крещении. Желая принять монашеский сан, многие предпочитали отдавать
свои волосы не духовным лицам, а складывать их при иконах. Некоторые из
священников и клириков скоблили краски с икон, смешивали их с причастием
и давали эту смесь желающим вместо причащения. Другие возлагали тело
Христово на образа и отсюда причащались святых таин. Некоторые, презрев
храмы Божии, устраивали в частных домах алтари из икон и на них
совершали священные таинства". Такие преувеличения, навлекавшие на
христиан упреки в идолопоклонстве, особенно со стороны магометан,
которые в это время не только энергично распространяли свою враждебную
всякому иконопочитанию религию, но и требовали от подвластных себе
христиан прекращения поклонения иконам (ср. "Theophanis Chronographia",
ed. Bonn., v. I, p. 617 - 618) вызвали противодействие со стороны имп.
Льва III Исаврийского (717 - 741); - замечательного полководца,
администратора и законодателя, стремившегося - вместе с военной борьбой
против арабов - и о распространении христианства среди магометан (и
евреев) и не стеснявшегося властно вмешиваться в вопросы церковной
жизни. С 726 г. он выступил против иконопочитания, приказывал снимать,
выламывать и закрашивать иконы (приводимые обыкновенно известия о
содержании "постановлений" Льва III от 726 и от 728 г. требуют поправок
- см. В. Г. Васильевский, "Русско-византийские отрывки", в "Журн. Мин.
Нар. Пр." 1877 г., Июнь, стр. 296 сл.). Эти распоряжения вызвали среди
иконопочитателей (иконодулов, иконолатров, идололатров -
иконопоклонников, идолопоклонников, как их называли противники), к
которым принадлежали, главным образом, духовенство и особенно монахи,
массы простого народа и женщины всех классов общества, большое
раздражение; при уничтожении икон происходили схватки и побоища.
Население собственной Греции (Эллады) и Цикладских островов,
провозгласив нового императора, подняло восстание, окончившееся,
впрочем, полной победой энергичного Льва III; немало жителей внутренних
частей империи, не желая мириться с ересью, бежали на окраины
государства; значительная часть итальянских владений Византии с г.
Равенной отдалась под власть Лангобардов; папа Григорий II отказался
подчиняться требованиям императора в объявил И. ересью (такой же
политики держался и его преемник Григорий III); константинопольский
патриарх Герман смело обличал Льва в ереси, на настоянии императора
подписать эдикт против икон ответил отказом вводить что-нибудь новое в
делах веры без вселенского собора и, наконец, сложил с себя патриаршую
власть; на Востоке самым сильным противником И. явился в эту эпоху
знаменитый Иоанн Дамаскин. Несмотря на такую сильную оппозицию, Лев,
опираясь на войско и придворную аристократию, составлявших главный оплот
партии иконоборцев (икономахов, иконокластов, иконокаустов -
сокрушителей, сожигателей икон, как их называли противники), а также
находивший себе поддержку и в некоторой части духовенства, до конца
царствования поддерживал И. Сын и преемник его Константин V Копроним
(841 - 775) еще с большей энергией выступил против иконопочитания, не
смотря на трудную борьбу (в начале царствования) с православной партией,
выставившей против него нового императора, его зятя Артавазда, который в
течение почти 2 1/2 лет (741 - 743) владел Константинополем. Желая более
определенно провести иконоборческие идеи, и подготовив к этому умы путем
"народных собраний" (- ср. В. Г. Васильевский, в "Журн. Мин. Нар.
Просв." 1877, июнь, стр. 286 - 287, 310), Константин в 754 г. созвал во
дворце Иерии, на азиатском берегу Босфора, между Халкидоном и Хрисополем
(Скутари) большой собор, на котором было более 300 епископов (но,
однако, не присутствовало ни одного представителя патриарших кафедр).
Здесь было определено, что "восстановлять образы святых посредством
материальных красок и цветов есть дело бесполезное, праздное и даже
богопротивное и диавольское", но что, "вместо того следует заботиться о
подражании на деле святым", добродетели которых "должны служить как бы
одушевленными иконами", молитве и предстательства которых следует
испрашивать согласно с церковным преданием (ср. Васильевский, ibid.,
стр. 312 - 313). Между тем стремления Константина вели его к
покровительству приверженным павликианству "сириянам и армянам", которые
переселялись в европейскую часть империи, усиливая здесь восточный
элемент (вообще влиятельный при иконоборческих императорах), и к
раздражению против монашества. Константин не только стал подвергать
(вероятно, не ранее 761 г.) открытому гонению и мучениям отдельных
представителей монашества (св. Стефана Нового), но преследовал,
по-видимому, и самый институт монашества; благодаря этому, усиливалась
эмиграция греческого монашества, бежавшего, главным образом, в южн.
Италию и на сев. берега Черного моря. Не смотря на усиление оппозиции (в
которой встречались уже и высокопоставленные светские лица), И.
держалось не только до смерти Константина, но и в царствование его сына,
более умеренного Льва IV Хазара (775 - 780). Только в регентство жены
его Ирины (за малолетством его сына, императора Константина VI (780 -
790) партия иконопочитателей, находившая сочувствие в императрице (как и
вообще в большинстве знатных женщин), одержала верх. После возведения в
константинопольские патриархи Тарасия (784 г.) было решено созвать
вселенский собор для восстановления иконопочитания. В августе 786 г. был
открыт собор в Константинополе, но войско, оплот иконоборцев, выказало
такое сопротивление деятельности собора, что участвовавшие в нем должны
были разойтись. Под благовидным предлогом переместив столичное войско в
провинции и отпустив ветеранов на родину, составив новое войско и
поставив над ними преданных себе начальников, Ирина, в сентябре 787 г.,
созвала в Никее VII вселенский собор, отвергнувший постановления собора
754 г., подвергшие анафеме иконоборцев и установивший иконопочитание: не
должно было оказывать иконам преклонения, приличествующего только Богу,
но их подобало чтить совершенно так же, как и святой, животворящий крест
(почитание которого не отвергалось иконоборцами), подобало
прикладываться к ним, преклонять пред ними колена, воскурять фимиам,
возжигать свечи; обращаться к ним с молитвой. Иконоборцы, однако, не
терпели, по-видимому, преследований в смутную эпоху правления
Константина VI и Ирины (до 802 г.), а тем менее в царствование Никифора
(802 - 811), возбуждавшего недовольство православной партии и особенно
монахов не только своими финансовыми играми, но и терпимостью к
павликианам; и лишь в короткое царствование имп. Михаила I (811 - 813),
находившегося под сильным влиянием духовенства, иконоборцы (также и
павликиане) стали подвергаться гонениям. Плохой администратор и
неудачный полководец, Михаил, был низвергнут солдатами, которые возвели
на его место энергичного и популярного полководца Льва V Армянина (813 -
820). Этот восточный по происхождению император снова стал на сторону И.
Сломив деятельную оппозицию духовенства (константинопольского патриарха
Никифора, созвавшего поместный собор для защиты иконопочитания, и
особенно св. Феодора Студита, деятельно поддерживавшего православных и
смело порицавшего императора), Лев созвал в 815 г. собор, отменивший
постановления VII вселенского собора и восстановивший определения собора
754 г.; тогда возобновилось уничтожение икон, преследование монахов,
эмиграция на Восток и в Италию. Преемник Льва, Михаил II Косноязычный
(Аморейский) попытался держаться довольно своеобразной политики
терпимости относительно иконопочитателей: он дал амнистию всем,
потерпевшим за иконопочитание (между прочим, Феодору Студиту), и издал
постановление, требовавшее, чтобы "никто не смел приводить в движение
язык свой ни против икон, ни за иконы", "чтобы молчание было правилом во
всем, что напоминает иконы". Однако, и в это царствование произошло
восстание самозванца Фомы, поднятое, вероятно, во имя православия.
Постановление Михаила II оставалось в силе, а при его преемнике, имп.
Феофиле (829 - 842), который, однако, снова стал энергично преследовать
иконопочитателей. Лишь по смерти Феофила в регентство (за малолетством
имп. Михаила III) его жены Феодоры и других лиц (между ними Мануила,
дяди императрицы), византийское духовенство, при посредстве Мануила,
действовавшего, вероятно, из политических соображений (см. Ф. И.
Успенский, в "Ж. М. Н. Пр.", 1891, янв., стр. 130 - 131), убедило
императрицу, давно расположенную к иконопочитанию, восстановить
последнее. Был свергнут приверженец ереси, патриарх Иоанн VII, и на его
место возведен защитник иконопочитания, Мефодий, подвергшийся
преследованию при Феофиле. Под его председательством (ср. Ф. И.
Успенский, ibid., стр. 109 - 110) состоялся в 842 г. собор, утвердивший
и одобривший все определения VII вселенского собора и подвергший снова
отлучению иконоборцев (исключение было сделано для Феофила); тогда же
был установлен и впервые совершен (19 февр. 842 г.) чин провозглашения
вечной памяти ревнителям православия и анафематствования еретикам,
совершаемый в православной црк. и до нашего времени в неделю
православия. В Италии И. постоянно находило себе резкий отпор в папах,
при чем частые обращения борющихся партий к их посредству способствовали
усилению их притязаний, а еретичество императоров, которым папы
отказывались повиноваться, усилению независимости последних. Но во
Франкском государстве, в так называемом Libri Carolini, на франкфуртском
соборе 794 г. и на парижском 825 г. был выражен взгляд, объявлявший
всякое церковное служение перед иконами за идолопоклонство, но не
отрицавший их значения, как украшения церкви и средства поддержания
благоговения.
Главными источниками по истории И. служат, кроме летописей Феофана
(еd. Bonn.,
ex rec. I.
Classeni, 1889 - 41, vv. 2;
во 2-м т. помещен
латинский перев. Феофана, так назыв. "Anastasii
bibliothec. historia
tripertita", ex rec.
J. Bekkeri; нов. изд.
de Boor, Лпц., 1883 - 85, vv.
2; есть русский перев. Оболенского и Терновского, помещ. в "Чт. в. Общ.
Ист. и Др. Росс., 1886 - 87 гг. и отдельно), продолжатели Феофана
("Theoph. continuat"., ed. J. Bekker, Bonn, 1838), патр. Никифора (ed.
Bonn., ex rec. J. Bekkeri, 1837, вместе с Пав. Силенциарием и Георг.
Писидой); ed. de Boor, Лпц., 1880), Георгия Амартола ed.
(Muralt,
Petropol., 1859), Migne: "Patrologiae cursus completus ser. Graeca", t.
110, 1863), Генезия (ed. Bonn.,
ex rec. C. Lachmanni, 1834; Migne, "P.
c. c., s. G.", т. 109, 1863) и др., общим недостатком которых является
резко враждебная И., затемняющая ход событий и характер движения точка
зрения, акты VII вселенского собора (Labbe, "Sacrosancta Concilia", VII
и русский пер. "Деяния вселенских соборов", т. VII, Каз., 1873);
сведения, заключающиеся в церковных анналах Барония (для И. см. тт. XII,
XIII, XIV) и жития святых, из которых некоторые разработаны в
исследованиях академии; В. Г. Васильевского, "Руссковизантийские
отрывки". Литература по истории И. бедна. Кроме устаревших общих
изложений Лебо, Гиббона, Финлея, Гфререра и мало опередившего их
Герцберга ("Geschichte d.
Byzantiner und d. Osmanischen Reiches", Берл.,
1883, в коллекции Онкена), не менее устаревшей "Geschichte der
bildersturmenden Kaiser" Шлоссера (Франкф. на Майне, 1812), церковных
историй Газелера, Неандера и пр. (а также "Истории последних 4
вселенских соборов" А. Лебедева), нужно указать на имеющие выдающееся
значение и проливающие часто совершенно новый свет на вопрос
многочисленные работы академика В. Г. Василевского о Византии, а также
работу Ф. И. Успенского ("Константинопольский собор 842 г. и утверждение
православия", "Ж. М. Н. Пр.", 1891, янв." переп. в сочин. "Философское и
богословское движение в Византии", СПб., 1892). При недостаточной
разработанности истории И., как относительно происхождения этого
движения, так и относительно его характера и значения, существуют
значительные разногласия: одни видят в нем широкое прогрессивное
движение, целую социальную, политическую и религиозную революцию,
опиравшуюся на античный эллинские начала, сохранившиеся на востоке
империи, откуда шла реформа и были родом императоры иконоборцы (Лев III,
Константин V, Лев IV, Лев V, Феофил); другие, не отрицая значения
восточных элементов в И., склонны видеть, наоборот, в восстановлении
православия победу европейских, более культурных элементов. Вопрос об
отношении И. в магометанству и к различным христианским ересям также
мало выяснен.
Ф Смирнов.
|
