|
(в этнологическом
отношении). Верование или убеждение, что наша
мысль, чувство, воля, жизнь обусловливается чем-то отличным от нашего
тела, хотя и связанным с ним или имеющим в нем свое местопребывание,
свойственно, повидимому, всему человечеству, и может быть констатировано
на самых низких ступенях культуры, у самых первобытных племен.
Происхождение этого верования может быть сведено, в конце концов, к
самочувствию, к признанию своего "я", своей индивидуальности, более или
менее тесно связанной с материальным телом, но не тождественной с ним, а
только пользующейся им как жилищем, орудием, органом. Это "я", это нечто
духовное, или, в более примитивном представлении, это движущее начало;
эта "сила", находящаяся в нас - и есть то, что первобытный человек
соединяет с представлением о "душе". Но подобное же движущее начало
представляют, кроме человека, животные, растения, даже многие предметы
неорганической природы. Волнующееся море, сверкающая молния, завывающий
ветер, бегущее по небу облако, горящий огонь, низвергающийся с горы
камень - точно также, как и тикающие часы, играющая табакерка,
движущийся пароход, - все это способно вызывать представление о
двигающей или проявляющейся силе, а так как сила, по аналогии с
человеческой, предполагает ее производителя, некоторую действующую
личность, то во всех этих формах или проявлениях силы и движения можно
тоже предполагать некоторое "я", некоторое движущее начало или "душу". И
действительно, многие дикари пользуются одним и тем же словом,
обозначающим у них "Д.", для названия всего выказывающего известную силу
или движение, но невидимого или непонятного, как напр. механизма часов и
т. п. В приложении к человеческой Д. убеждение в ее отдельности от тела
и способности покидать последнее могло возникнуть и укрепиться на
основании наблюдений над явлениями сна, обморока, смерти. Человек во сне
недвижим; не видит, не слышит, но может чувствовать себя в различных
положениях, посещать различная местности, говорить с различными лицами,
даже давно умершими. После обморока человек "приходит в себя", т. е. Д.
его возвращается в тело. Наконец, в случае смерти Д. покидает тело
окончательно. Эту расстающуюся с телом субстанцию народная мысль
представляет себе как дыхание, дуновение, легкое облачко, пар, тень,
летающую бабочку или птичку; но особенно распространено сравнение с
дыханием, следы которого сохранились и теперь в языках культурных
народов (anima, греч. anemos, санск. atman - дух, дыхание, Д.: spiritus,
yuch, pnuma и т. д.).
По вопросу, где именно имеет Д. свое
местопребывание в теле, мнения народов разнятся между собою. Полинезийцы
считали местопребыванием ее полость живота. Караибы, сиамцы помещали Д.
в сердце и жилах; папуасы и евреи - в крови (подобно тому, как и Цицерон
полагал, что spiritus diffunditur per arterias, а
Цельзий, что venae
spiritui accommodatae sunt); другие - в груди, голове, печени. При
смерти Д. выходит из тела (через рот), но дальнейшая судьба ее
различными народами также понимается различно. Д. может оставаться по
близости тела, бродить около него, находиться в окрестностях, или она
может уходить далеко, на горы, в пустыню, плыть вниз по реке, удаляться
за море, спускаться в недра земли или подниматься вверх, за облака, на
небо; наконец, она может переселяться в другие существа, воплощаться,
напр., в различных животных. В конце концов, она может соединиться с
телом, если последнее сохранилось, или тело составляло для ее только
бренную оболочку, покинув которую, Д. достигает высшего, блаженного
состояния, соединяется с общей мировой Д. и т. д. Все подобные
верования, усложняясь и развиваясь с ходом культуры, оказывают влияние
на отношение к умершим, на погребальные обряды. Вообще не только дикари,
но в народы, достигшие уже довольно значительной культуры, склонны
воображать себе загробный мир по аналогии с настоящим, чем и объясняется
погребение умерших в одежде, с украшениями, орудиями, оружием, пищей,
посудой, домашними животными, рабами и т. д., помещение их в могиле и
гробнице, похожей на пещеру, землянку, шатер; снабжение их лодкой,
лошадью, оленями, собакой - для дальнего пути и пр. Животные и рабы при
этом убиваются, да и неодушевленные предметы (напр., посуда, оружие)
часто ломаются, так как в данном случай важны не они, а так, сказать,
"души" их, которые, предполагается, будут служить душе их владельца. При
веровании в вознесение Д. на небо, приличным способом похорон является
трупосожжение, когда пламя уносит вверх возгорающиеся элементы тела и
положенных с ним предметов; при веровании в переселение Д. подходящим
является предоставление трупа на съедение животным и птицам; при
развитии убеждения в конечном оживлении тела - сохранение последнего
путем мумифицирования. Во всех этих заботах об умерших можно видеть
доказательство верования в загробную жизнь, в душу, а вместе с тем и
проявление чувства почтения к умершему; но последнее не всегда основано
на альтруизме, а во многих случаях скорее на эгоизме, на стремлении
обезопасить себя от мести и злых действий покинувшего тело духа. На это
указывает целый ряд погребальных обрядов и поверий, следы которых
сохранились отчасти и в народных массах культурных племен, напр.
вынесете покойника не через дверь (чтобы не вернулся), а через окно или
нарочно проделанное отверстие; шествие на кладбище окольным путем;
связывание и пеленание умершего; очищение после похорон огнем в т. д.
Некоторые кочевые дикари, в случай смерти родича, оставляют труп и
перекочевывают на другое место; другие, как только наступает агония,
задушают умирающего, набрасывают на него кожи и крепко обвязывают
ремнями и веревками. Покинувшая тело Д. становится по воззрению многих
нардов, духом, сохраняющим известную волю и силу и способным проявлять
их по отношению к живым. Отсюда страх перед душами умерших (особенно
бывших сильными воинами или мощными шаманами), почитание и
умилостивление Д. предков, даже отожествление их с злыми духами.
Впрочем, понятие о Д. часто осложняется смешением первобытных верований
с позднейшими философскими воззрениями или комбинацией различных
представлений. Д. подразделяется на несколько, напр. на две, одну -
выхождение которой констатируется сном, и другую
- оставляющую тело при смерти; у китайцев одна Д. остается
хранительницей дома, другая - могилы, третья невидимо принимает
жертвенные дары; из тройной Д. римлян manes уходили в преисподнюю, anima
или spiritus возносилась на небо, a umbra оставалась в гробнице, и т. д.
Различные виды или части Д. считались иногда пребывающими в различных
частях тела: вест-индские индийцы помещали Д. в сердце, голове и руке,
как познавание, чувство и волю; Платон полагал, что познавание имеет
пребывание в голове, чувство - в груди, желания - в животе.
|
