|
- один из четырех
"великих пророков" израильского народа. Еще
в молодости он уведен был в плен, при первом взятии Иерусалима
Навуходоносором (605 г. до Р. Хр.). Навуходоносор тогда же приказал
выбрать из иудеев знатнейших и способнейших юношей, с целью "научить их
книгам и языку халдейскому", чтобы приготовить из них впоследствии
преданных слуг престола в Вавилоне. В числе их оказался и Д., которому
при этом, сообразно с вавилонским обычаем, дано было другое имя -
Валтасар (по вавил. Балатшузур - "охраняй его жизнь"). При главных
вавилонских храмах состояли тогда целые массы мудрецов или волхвов,
которые постоянно, с особых обсерваторий или вершин пирамидальных
храмов, производили свои наблюдения и давали отчет царю о том, что
именно совершится в природе, политике или частной жизни. "Мудрость" этих
ученых халдеев была славой и гордостью Вавилона. Такую-то мудрость и
должен был изучать Д. Успехи его были блистательны, так что, по словам
библейского историка, он "в десять раз стал выше всех тайноведцев и
волхвов, какие были во всем Вавилонском царстве". Подобно Иосифу, Д.
особенно выдвинулся при дворе тем, что оказался в состоянии объяснить
страшный сон Навуходоносора. За это он сделан был главою вавилонских
мудрецов, и кроме того, играл первостепенную политическую роль как во
все царствование Навуходоносора, так и при его преемниках. При последнем
вавилонском царе, своем соименнике Валтасаре, он, по-видимому, впал в
немилость, но опять был приближен и удостоен высоких почестей за то, что
объяснил испуганному царю роковую надпись на стене, и был сделан одним
из трех главных сатрапов государства. После падения Вавилона он
пользовался милостями и вниманием заместителя Кира в Вавилоне, Дария
Мидянина, который сделал его одним из своих ближайших соправителей. Это
возбудило зависть в туземных князьях, которые добились даже того, что
Д., за неисполнение придуманного ими царского указа, был брошен в ров, в
котором содержались львы. Чудесно спасенный от смерти, Д. провел
остальные годы своей жизни в пророческом созерцании будущих судеб своего
народа. Его любимой идеей была идея Мессии, как избавителя своего
народа, и время пришествия его он вычислял на основании так назыв.
седмин. В течение этих седмин (707=490 лет) должно было состояться
освобождение народа иудейского из плена, восстановление Иерусалима и
храма и искупление мира "смертью Христа Владыки". Первое из этих событий
совершилось еще при жизни Д.; престарелый пророк скончался в самый год
освободительного указа, данного Киром (536 г. до Р. X.). Под именем Д. в
Библии имеется большая книга ("Книга пророка Даниила"). Эта книга
занимает довольно исключительное положение в Библии. Написанная отчасти
на еврейском и отчасти на халдейском (вернее - иудейско-арамейском
языке), она, несмотря на свой пророчественный характер, стоит в
еврейской Библии не среди других великих пророков, а в числе так назыв.
агиографов, в третьем отделе канона. Как поэтому, так и на основании
некоторых других соображений внутреннего свойства, новейшая
рационалистическая критика делала неоднократно нападения на ее
подлинность и подвергала сомнению достоверность сообщаемых в ней
исторических сведений. Но эти нападения в большей своей части уже нашли
достаточное опровержение в новейших данных ассириологии, которая, с
каждым новым открытием, все более проливает света на страницы этой
замечательной книги. Она состоит из трех частей. В первой рассказывается
жизнь и судьба самого Д. при вавилонском дворе; во второй излагаются
бывшие ему видения и высказанные им пророчества, а в третьей передаются
неканонические истории - о Сусанне, о жрецах Вила или Бела и др. Эти
истории Филарет московский назвал в своей Библ. истории "сомнительными
происшествиями"; новейшая ассириология представила, однако, много
данных, подтверждающих общий характер этих рассказов.
А. Л. Даниил Александрович - младший сын Александра Невского,
родоначальник кн. московских (1261 - 1303); получил в удел Москву не
позднее 1283 г. В 1283 г. с братом Андреем он действовал против старшего
брата, вел. кн. Димитрия. Когда великокняжеский стол занял Андрей, Д.
действовал против него в союзе с племянником Иваном, кн. переяславским,
и дядей Михаилом тверским (1296). В 1301 г. Д. ходил к Переяславлю и
здесь в битве "некакою хитростью" взял в плен кн. рязанского Константина
Романовича. В 1302 г. умер Иван Димитриевич переяславский, отказавший
отчину свою, за неимением детей, дяде, Д. Андрей, давно уже "посягавший"
на Переяславль, отправил в последний своих бояр и тиунов; но Д. выгнал
их оттуда и посадил там своих наместников. В следующем году, 4 марта, он
скончался. Церковь причла его к лику святых. Мощи его обретены 1652 г.
августа 30 и, по повелению царя Алексея Михайловича, перенесены в
основанный им Данилов м-рь. Ср. "Полн. собр. росс. лет." (I,
208, 209;
III, 64; IV, 45, 46;
V, 200, 202, 204; VII, 176,
181, 183, 220, 230);
Филарет, "Жития р. св." 4 марта и 30 авг.
А. Э.
Даниил Романович - король галицкий, сын Романа Мстиславича, кн.
галицкого и волынского, род. в 1201 г. В 1205 г. отец его Роман был
предательски убит, оставив двух сыновей: 4-х летнего Д. и 2-х летнего
Василька. Когда Мстислав Мстиславич Удалой, князь Торопецкий, овладел
Галичем, он породнился с Д., за которого выдал свою дочь Анну. Лешко,
князь польский, поссорясь с ним, выгнал Мстислава и посадил в Галиче
королевича венгерского (1220). Мстислав опять пришел к Галичу и при
помощи Д., оказавшего чудеса храбрости, изгнал угров (1221). В 1223 г.
Д. участвовал в битве на Калке; здесь он был ранен в грудь; неудачный
исход битвы заставил его искать спасения в бегстве. Вскоре возникла
распря между Д. и его тестем, ибо последний владел Галичем, который Д.
считал своим наследием; еще более поссорил их двоюродный брат Д.,
Александр Всеволодович Бельзский, который в смутное время пытался
овладеть Волынью, что ему не удалось. В 1225 г. он вооружает Мстислава
против Д., который воюет Галич в союзе с Лешком польским; Мстислав
призывает половцев, а Александр, между тем, уверяет его, что Д. намерен
его убить; но клевета обнаруживается: тесть мирится с зятем и в
следующем году оба они воюют с угорским королем. В том же, однако, году
бояре галицкие, в особенности Судислав, уговаривают Мстислава передать
Галич не зятю своему, как того хотело население, а королевичу угорскому.
Когда в 1228 г. умирал Мстислав, бояре уговорили его не призывать к себе
Д., с которым он хотел проститься и поручить ему своих детей. Против Д.
образовалась сильная коалиция южно-русских князей, с киевским великим
князем Владимиром Рюриковичем во главе. Союзные князья, приведя с собою
половцев, осадили Каменец. Д. удалось отделить половцев от союза;
оставшиеся князья принуждены были снять осаду. Д., с помощью польского
князя, пошел на Киев; вследствие такого оборота дела, союзники поспешили
помириться с ним. В 1229 г. преданные Д. галичане пригласили его на
стол; Д. осадил город и, несмотря на сожжение моста через Днестр, взял
его. Выпущенный им из плена, в па мять прежних хороших отношений,
королевич, по внушению врага Д., боярина Судислава, выступил в поход
против Галича; с ним был и король, отец его. Город защищался
мужественно, и король, по случаю открывшейся в стане его болезни,
отступил. Но и по овладении Галичем, затруднения ожидали Д.: бояре,
сговорясь с Александром Белзским, решились его убить; брат его Василько
случайно открыл заговор. Д. великодушно простил заговорщиков; против
Александра послал сначала Василька, а потом пошел сам. Александр бежал в
Угрию и снова поднял короля. Галич бояре сдали уграм. Королевич пошел
против Д. и хотя победил, но так много потерял воинов, что возвратился в
Галич. В 1232 г. Д., в союзе с вел. кн. киевским Владимиром и половцами,
выступил против венгров, но без успеха; зато в 1233 г. на его сторону
перешли бояре; скоро умер королевич, и Д. занял стол отца своего.
Вмешательство Д. в ссору южно-русских князей повело к тому, что Михаил
Черниговский занял Галич (1233). Но когда Михаил был отозван событиями
киевскими из Галича и уехал в Киев, оставив на своем месте сына
Ростислава, Д., в отсутствие Ростислава, приступил к городу и обратился
с воззванием к его жителям; бояре должны были покориться общему желанию
и сдали город. Д. помиловал их. В 1239 г., когда татары уже появились в
южной Руси, Д. взял Киев, из которого бежал Михаил, и оставил здесь
своего наместника Димитрия, которому в 1240 году пришлось защищать Киев
от татар. Город был взят, и татары пошли на Волынь и Галич. Д. тогда был
в Угрии. Земля его была опустошена; но чтобы спасти хотя что-нибудь,
Димитрий убедил Батыя идти на угров. Встретя отпор в Силезии и Молдавии,
последний должен был вернуться. Во время татарского разгрома Д. не был в
своей области: он ездил в Уrpию с сыном Львом сватать дочь королевскую;
получив отказ, проехал в Польшу, где и пробыл до отхода татар.
Возвратясь домой, он нашел страну разоренною. Пользуясь отсутствием
князя, бояре самовольничали в Галичине. Едва Д. справился с боярскою
смутою, как встал старый враг его Ростислав Михайлович, сын Михаила
Черниговского: несколько раз в течение 4-х лет (1241 - 45) наступал он
на Галицкую землю, то в союзе с русскими князьями, то с войском тестя
своего, короля угорского, и союзниками своими поляками. В 1245 г. Д. и
брат его Василько разбили окончательно Ростислава при Я рославле на р.
Сане. С тех пор Д. бесспорно владел Галицким княжеством. Жил тогда Д. во
вновь устроенном им Холме, украшением которого очень озабочивался. Как
на силен был Д., но ему пришлось ехать в Орду, по требованию Батыя-хана.
Хотя его приняли там довольно милостиво, но перенесенные унижения
заставили южно-русского летописца заключить рассказ свой словами: "О
злее зла честь татарская"! Хорошие отношения с татарами принесли,
однако, пользу Д.: король угорский Бела согласился на брак своей дочери
с сыном Д. - Львом; эта родственная связь повела к тому, что Д. принял
участие в борьбе короля угорского с чешским из-за австрийск. наследства,
причем сын его Роман женился на наследнице австрийского герцогства и
заявил свои притязания на эту область. Поход Д. был, впрочем, неудачен.
Между тем необходимость подчинения татарам - баскаки ханские появились и
в его области - тяготила Д. Вот почему он склонялся на предложения,
идущие из Рима. Знаменитый Плано-Карпини, по дороге в Орду, заговорил с
Васильком о соединении церквей (1246). Д., возвратясь из Орды, завязал
сношения об унии, на которые склонялась даже часть духовенства. Тем не
менее Д. медлил, но, под влиянием уговора своих западных союзников,
согласился принять королевский венец и в 1253 или 1254 г. коронован в
Дрогичине. Папа объявил крестовый поход против татар; когда же на его
воззвания никто не откликнулся, Д., сохранив королевский титул,
прекратил сношения с папою и начал готовиться к сопротивлению
собственными силами: он укрепил свои города, вошел в союз с литовским
князем Миндовгом. Время было благоприятно: по смерти Батыя начались
смуты в Орде; темником (наместником) татарским в этой части южной Руси
был слабый Куремс. Д. удалось отстоять от татар Бакоту (в Подолии) и
отнять занятые ими города по Волыни; удалось отбить Куремсу от Луцка
(1259). Но в Орде утвердился Кубилай, а в южную Русь назначен
предприимчивый Бурундай. Он поссорил Д. с Миндовгом и даже достиг того,
что в его походе на Литву участвовали галицкие дружины, несмотря на то,
что сын Д., Роман, был женат на дочери Миндовга. Союзников у Д. не
оказалось: Бела был ослаблен поражением, нанесенным ему чехами в его
новых попытках овладеть австрийским наследством. Когда Бурундай
потребовал, чтобы Д. приехал к нему, он отправил за себя сына своего
Льва, а сам уехал в Польшу. Татаре потребовали уничтожения городских
укреплений; пришлось уступить; удалось сохранить только Холм. Вслед
затем татаре заставили галицкие дружины принять участие в их походе на
Польшу. Следствием похода на Литву было нападение литовцев на Галицкую
область и убийство Романа Д. Только победа над ними Василька склонила
Миндовга к миру (1262). Из всех внешних действий Д. всего счастливее был
его поход на ятвягов, которых удалось ему не раз разбивать и наконец
заставить платить себе дань. В 1264 скончался Д. Летописец, оплакивая
его смерть, называет его "вторым по Соломоне". Историки нашего времени
указывают на то, что без его деятельности созданное им государство не
продержалось бы. Действительно, он подчинил себе князей, усмирил крамолу
боярскую, устроил войско, которое не уступало войскам соседних народов;
построил много новых городов, из которых особою красотою отличался
любимый им Холм, возбуждавший удивление современников; начал вызывать
отовсюду колонистов: "немцы и русь, иноязычники и ляхи" (под
иноязычниками, вероятно, разумеются армяне); принимал всяких мастеров,
бежавших от татар: седельников, лучников, тулников, кузнецов;
покровительствовал торговле. Лично он отличался не только
государственной мудростью, блестящею храбростью, заявленною им еще в
ранней молодости, и чрезвычайною деятельностью, но и замечательным
благодушием: он положил условием в войне с поляками, чтобы сражались
только войска, а "не воевати ляхам русских челяди, ни Руси лядьской".
Отличался он также любовью к правде. Во время несогласия с луцким
князем, он посетил монастырь близ Луцка; его уговаривали, пользуясь
отсутствием князя, занять город; Д. отказался действовать хитростью.
Суровые меры против бояр он принимал редко, несмотря на то, что ему
говорили: "пчел не передавити, меду не ясти"; трогательная дружба его с
братом Васильком свидетельствует тоже в его пользу. Источником для
биографии Д. служат летописи русские (преимущественно Ипат., дополняемая
Лавр., Новг., Ник. и Воскр.), польские (важнее других Длугош,
пользовавшийся неизвестным источником, и Стрыйковский), угорские и
австрийские; из литовских некоторые сведения в летописи так назыв.
Быховца, издан. Нарбутом. Акты сохранились только папские, в "Hist. Ros.
Mon.". Важно также путешествие Плано-Карпини (русский перевод издан Я
зыковым: "Пут. к татарам"). Из пособий, кроме общих историй Poccии и
Галиции (Зубрицкий, Шараневич): Н. П. Дашкевич, "Княжение Д. галицкого"
(Киев 1873 и в "Учен. Зап."); Соловьев, "Д. Галицкий" ("Соврем." 1847).
К. Б.-Р.
|
