|
(Владимир Иванович
- известный лексикограф. Род. 10 ноября 1801
г. в Екатеринославской губ., в Луганском заводе (отсюда псевдоним Д.:
Казак Луганский). Отец был датчанин, многосторонне образованный,
лингвист (знал даже древнееврейский яз.), богослов и медик; мать -
немка, дочь Фрейтаг, переводившей на рус. яз. Геснера и Ифланда. Отец Д.
принял русское подданство и вообще был горячим русским патриотом,
действуя на детей в том же направлении. Окончив курс в морском корпусе,
Д. несколько лет служил во флоте; но, не вынося моря, вышел в отставку и
поступил в дерптский унив., на медицинский факультет. Походная жизнь
его, как военного доктора, сталкивала его с жителями разных областей
России, и материалы для будущего "Толкового Словаря", которые он начал
собирать очень рано, все росли. В 1831 г. Д. участвовал в походе против
поляков, причем отличился при переправе Ридигера через Вислу у Юзефова.
За неимением инженера, Д. навел мост, защищал его при переправе и затем
сам разрушил его. От начальства он получил выговор за неисполнение своих
прямых обязанностей, но имп. Николай I наградил его орденом. По
окончании войны Д. поступил ординатором в спб. военносухопутный
госпиталь. Однако, медицина не удовлетворяла Д., и он обратился к
литературе, причем близко сошелся с Пушкиным, Жуковским, Крыловым,
Гоголем, Языковым, кн. Одоевским и др. Первый опыт ("Русские сказки.
Пяток первый", СПб. 1832 - пересказ народн. сказок) обнаружил уже
этнографические наклонности Д. Книга эта навлекла неприятности на
автора. По доносу Булгарина, она была запрещена, и Д. взят в III
отделение, но в тот же день выпущен, благодаря заступничеству
Жуковского. Тем не менее Д. долго не мог печататься под своим именем.
Семь лет он прослужил в Оренбурге; за это время сопутствовал в 1837 г.
наследнику (покойному имп. Александру) в его поездке по краю и
участвовал в несчастном хивинском походе 1839 г. В 1836 г. он приезжал в
СПб. и здесь присутствовал при трагической кончине Пушкина, от которого
получил его перстеньталисман. Все это время Д. не оставлял и медицины,
пристрастившись особенно к офтальмологии и гомеопатии (одна из первых
статей в защиту гомеопатии принадлежит Д.: "Современник" 1838, ь 12). В
1834 - 39 г. он выпустил свои "Были и небылицы". В 1838 г. Д. был выбран
(за свои естественноисторические работы) в члены-корреспонденты Имп.
акд. наук; в 1841 г. назначен секрет. к Л. А. Перовскому, товарищу мин.
уделов, а потом заведовал (частно) особой канцелярией его, как министра
внутренних дел, причем вместе с Н. Милютиным составлял и вводил
"Городовое положение в СПб.". За это время им напечатаны статьи:
"Полтора слова о нынешнем русском языке" ("Москвитянин", 1842, I, ь 2) и
"Недовесок" к этой статье (т. же, ч. V, ь 9), брошюры "О скопческой
ереси" (1844, редкость (другая записка Д. о законодательстве против
скопцов напечатана в "Чтениях общ. ист. и др." 1872, кн. IV.) и "Об
убивании евреями христианских младенцев" (1844), повесть "Похождения X.
X. Виольдамура и его Аршета" (1844). В 1846 г. вышли "Сочинения Казака
Луганского". В то же время Даль составил для военных заведений учебники
ботаники и зоологии и напечатал ряд повестей и очерков в "Библиотеке для
"Чтения", "Отечест. Записках", "Москвитянине" и сборнике Башуцкого
"Наши", в том числе статьи "О русских пословицах" ("Современник", 1847,
кн. 6), "О поверьях, суевериях и предрассудках рус. народа" ("Иллюстр.",
1845 - 46, 2-е изд. СПб., 1880). В 1849 г. Д. назначен управляющим
нижегородской удельной конторой и прослужил на этом посту, доставившем
ему возможность наблюдать разнообразный этнографический материал, до
1859 г., когда вышел в отставку и поселился в Москве. За это время
напечатаны статьи и сочинения Д.: "О наречиях русского яз." ("Вестн.
Имп. Г. Общ.", 1852, кн. 6; перепечатана в "Толковом Словаре"),
"Матросские досуги", написанные по поручению вел. кн. Константина
Николаевича (СПб., 1853), ряд статей о вреде одной грамотности без
просвещения ("Рус. Беседа", 1856, кн. III; "Отеч. Зап.", 1857, кн. II;
"СПб. Вед.", 1857 ь 245) и целая серия очерков (100) из русской жизни
(отдельное издание "Картины из русского быта", СПб., 1861). В Нижнем Д.
приготовил к изданию свои "Пословицы" и довел обработку словаря до буквы
П. Вскоре после переселения Д. в Москву, начал выходить в свет его
"Толковый слов." (1-е изд. 1861 - 68; второе изд. СПб. 1880 - 82) и
напечатан другой капитальный труд всей жизни Д.: "Пословицы русск.
народа" (М., 1862; 2 изд. СПб., 1879). За это время появились в печати
сочинения и статьи Д.; "Полное собр. соч." (СПб., 1861;:2 изд. СПб.,
1878 - 1884), "Повести" (Спб., 1861), "Солдатские досуги" (2 изд. СПб.,
1861), "Два сорока бывальщинок для крестьян" (СПб., 1862), записка о
русск. словаре ("Русск. Беседа", 1860, ь 1), полемика с Погодиным об
иностранных словах и русск. правописании ("Pyccкий", 1868, ьь 25, 31,
39, 41). В 1861 г. Д. за первые выпуски "Словаря" получил
константиновскую медаль от Имп. геогр. общ., в 1868 выбран в почетные
члены Имп. акд. наук, а по выходе в свет всего словаря удостоен
ломоносовской премии (см. подробные разборы Грота, Шренка и Рупрехта в
отчете о 4-м присуждении ломоносовской премии, Прил. к XVll т. "Зап.
Имп. Акд. Наук" 1870; статью А. Н. Пыпина в "Вестн. Евр." 1873, кн. 12;
Котляревского в "Беседах общ. люб. росс. слов." 1868, вып. 2; заметки
Николича в "Филол. Зап.", Воронеж, 1871, ь 6, 1875 ь 3, 1876 ь 2;
дополнения и заметки Шейна: "Прилож. к XXV т. "Зап. Имп. Акд. Наук",
1873, и Наумова, СПб., 1874; Грота и Жизневского в "Отчете о присуждении
ломоносовской премии"). Собранные им песни Д. отдал Киреевскому, сказки
- Афанасьеву. Богатое, лучшее в то время собрание лубочных картин Д.
поступило в Имп. публ. библ. и вошло впоследствии в издания Ровинского.
В последние годы жизни Д. увлекался спиритизмом и сведенборгианством,
занимался переложением первых книг Библии на простонародный язык
("Бытописание"; см. его историю в воспоминаниях Мельникова), печатал
новые "Картины русского быта" в "Русском Вестнике" (1867 - 1868). Умер
22 сент. 1872, приняв еще в 1871 г. православие (до тех пор Д. был
лютеранином). Материалы для биографии Д.: ст. П. Б. "В. И. Д." ("Р.
Арх." 1872, ь 10); автобиограф. записка Д. (неокончена, там же ь 11; ср.
заметку о ней Дм. Завалишина, "М. Вед.", 1872, ь 290); "Воспоминания о
В. И. Д." (с извлечением из его писем и другой полной автобиогр.
запиской), Я.К.Грота ("Зап. И. Акд. Н.", 1873, т. XXII); "Из
воспоминаний о покойном В. И. Д." ("Церк. Летоп.", 1873, ь 37);
"Воспоминания о Д." П. И. Мельникова ("Русск. Вестн." 1873 г.; поправка
в "Моск. Вед." 1873 г., ь 72); биография Максимова, с подробной
библиографией, в "Справ. энциклопед. словаре" Старчевского (СПб., 1855,
т. IV); "Дневники Т. Г. Шевченко" ("Основа", 1861 - 62) и А. В.
Никитенко ("Русск. Старина", 1889 - 90); "Д., по воспоминаниям его
дочери, Е.Даль" ("Русск. Вестн.", 1879, ь 7). Подробной биографии Д. до
сих пор нет. Самая полная характеристика деятельности Д. у А. Н. Пыпина:
"История русской этнографии" (т. I); о его отношении к крестьянскому
вопросу см. у В. И. Семевского ("Крестьянский вопрос", т. II, стр. 273 -
278). Главное значение Д. - собирателя-этнографа. Ни морской корпус, ни
медицинский фак. не могли дать ему надлежащей научной подготовки, и он
до конца дней остался дилетантом-самоучкой. На свой настоящий путь Д.
попал чисто инстинктивно, и собирание материалов у него шло сначала без
всяких определенных научных целей. Только личные отношения к писателям
пушкинской эпохи, а также к московским славянофилам, помогли ему сознать
свое настоящее призвание и поставили определенные цели деятельности. С
другой стороны, в природе Д., несмотря на естественно-историческое
образование, полученное в дерптском унив., было что-то мешавшее ему
сделаться спокойным и точным ученым. Причиной этому была отчасти
беспокойная бродячая жизнь, отчасти наклонность к поэтическому
творчеству, отчасти, быть может, некоторый коренной, органический
недостаток во всем духовном складе Д. (вспомним его увлечения
гомеопатией, спиритизмом, Сведенборгом и т. д.). Его словарь, памятник
огромной личной энергии, трудолюбия и настойчивости, ценен лишь как
богатое собрание сырого материала, лексического и этнографического
(различные объяснения обрядов, поверий, предметов культуры и т. д.), к
сожалению, не всегда достоверного. Д. не мог понять (см. его полемику с
А. Н. Пыпиным в конце IV т. Словаря), что ссылки на одно "русское ухо",
на "дух языка", "на мир, на всю Русь", при невозможности доказать, "были
ли в печати, кем и где говорились" слова в роде пособ, пособка (от
пособить), колоземица, казотка, глазоем и т. д., ничего не доказывают и
ценности материала не возвышают. Характеристичны слова самого Д.: "с
грамматикой я искони был в каком-то разладе, не умея применять ее к
нашему языку и чуждаясь ее не столько по рассудку, сколько по какому-то
темному чувству, чтобы она не сбила с толку" и т. д. (напутное слово к
Словарю). Этот разлад Д. с грамматикой не мог не сказаться на его
Словаре, расположенном по этимологической системе "гнезд", разумной в
основе, но оказавшейся не по силам Д. Благодаря этому, у него дышло
(заимствованное из нем. Deichsel) стоит в связи с дыхать, дышать,
простор - с простой и т. д. Тем не менее, Словарь Д. до сих пор является
единственным и драгоценным пособием для каждого занимающегося русск. яз.
Д. один из первых занимался также русской диалектологией и был
превосходным практическим знатоком русских говоров, умевшим по двум-трем
сказанным словам определить местожительство говорящего, но никогда не
мог воспользоваться этим знанием и дать научную характеристику знакомых
ему диалектических особенностей. Как писатель-беллетрист, Д. теперь
почти совсем забыт, хотя в свое время высоко ставился такими ценителями,
как Белинский, Тургенев и др. Многочисленные повести и рассказы его
страдают отсутствием настоящего художественного творчества, глубокого
чувства и широкого взгляда на народ и жизнь. Дальше бытовых картинок,
схваченных на лету анекдотов, рассказанных своеобразным языком, бойко,
живо, с известным юмором, иногда впадающим в манерность и
прибауточность, Д. не пошел, и главная заслуга его и в этой области
заключается в широком пользовании этнографическим материалом. Своей
этнографической цены некоторые очерки Д. не утратили и до сих пор.
С. Булич.
|
