|
(лат.) -
противоположность спокойствию духа, обозначает
всякую, вызванную чувством, приостановку или затруднение в обыкновенном,
нормальном течении представлений. Таким образом, А. лишает человека
спокойной рассудительности мышления и воли. Обыкновенно поводами
аффектов служат сильные и внезапные впечатления, под влиянием которых
потрясается и внезапно изменяется душевное состояние человека.
Впечатления эти весьма разнообразны, как по роду, так и по степени
нарушения, которое ими производится в нашем внутреннем мире. Старая
психология, с своею теориею отдельных душевных способностей, относила А.
к области чувствований, а страсти - к области воли; разделение это
теперь оставлено вместе с самой теорией) самостоятельных душевных
способностей. Однако, следует отличать А. от страстей: первые
обыкновенно возникают внезапно и, быстро достигнув своего высшего
напряжения, столь же быстро исчезают, уступив место реакции; вторые
отличаются большею продолжительностью и постоянством, развиваются и
нарастают часто весьма медленно, но, раз овладев душевным состоянием
человека, только с большим трудом могут быть подавлены. Степени А.
весьма различны. В высшем напряжении они действуют ошеломляя, иногда
даже причиняя смерть, как напр. испуг от радости или страха. Чувства,
вызываемые А., могут быть как приятными, так и неприятными или даже
одновременно и радостными и печальными, как. напр. при удивлении. По
отношению к способу потрясения душевного спокойствия, А. могут быть
разделены на эксцитирующие или возбуждающие, как гнев, месть, радость в
угнетающие, как скорбь, печаль и т.д. При близкой связи, существующей
между духовными и телесными состояниями, потрясение, обнаруживающееся в
А., переходит и на тело, что доказывается испытываемым в этих случаях
чувством облегчения или стеснения, румянцем от стыда, бледностью при
гневе и т.д.; тело же наоборот противодействует продолжительности А. При
высших степенях А., сама природа позаботилась о средствах разрешения А.,
напр. слезами или смехом. Нет никакого основания утверждать, что только
человек подвержен аффектам, так как и у животных обнаруживаются подобные
явления; однако, только человек, в силу своего высшего духовного
развития, способен подавлять в себе и укрощать А.
В уголовном праве вопрос о влиянии и значении А. представляется
весьма спорным как со стороны теоретической, так и практической.
Преступление есть продукт не только одних внешних обстоятельств, но и
характера, темперамента человека, результат отсутствия в нём привычек к
правомерной жизни; борьба с этими внутренними элементами преступлены
составляет один из моментов наказания. Там, где противозаконная
деятельность является продуктом психического расстройства, наказание
заменяется лечением, надзором, роль тюрьмы исполняют больница, убежища.
Но безнаказанность деяний, учинённых в аффекте, в порыве страсти, не
может быть допущена. Иначе пришлось бы открыть свободный путь всякой
необузданности, животным инстинктам и отказаться от охраны государства,
общественного порядка и спокойствия. Но с другой стороны А.-ы, как
внезапные, порывистые возбуждения организма, сопровождаются целым рядом
не только телесных, но и психических изменений, причём последние не
остаются без влияния на вменяемость. Человек под влиянием А., или
охватывается всецело одной идеей, одним желанием, теряет всякую
возможность оценки побуждений, возможность борьбы и выбора; иногда даже
самоё восприятие впечатлений, благодаря А., получает фантастический
характер; или же наоборот, жизнь психическая притупляется, настроение
принимает характер подавленности, поступки становятся бессознательными и
безотчётными. Очевидно, что при таких условиях вменяемость и
ответственность существовать не могут. Поэтому необходимо принять то
начало, что если обыкновенные, так сказать физиологические А., не
устраняют вменяемости, а могут только повлиять на меру ответственности,
то А., переходящие грань обычного нервного возбуждения и получающие
характер патологический (болезненный), устраняют вменяемость подобно
преходящему безумию. Наше действующее законодательство (Уложение о
наказаниях уголовных и исправительных и Устав о наказаниях, налагаемых
мировыми судьями) не указывает в числе состояний невменяемости на А.,
так что, в случае учинения деяния в патологическом А., не соединённом с
душевной болезнью, суд может освободить подсудимого только одним
способом - ответив отрицательно на общий вопрос о виновности.
Относительно же влияния А. физиологического на степень ответственности
существуют особые постановления в ст. 134 п. 5 Улож. о наказ. и в ст. 13
п. 2. Мир. Уст. В обоих этих случаях закон указывает только на одну
группу аффектов - на сильное раздражение (по Уложению о наказ.), при том
условии, чтобы этот А. был вызван обидами, оскорблениями или иными
поступками лица, коему виновный сделал или покусился сделать зло, а по
Мир. Уст., если А. произошёл не от вины самого подсудимого. Более
значения придаёт аффектам особенная часть Улож. о наказ., в большинстве
личных преступлений, напр. при убийстве, при оставлении без помощи. По
новому проекту уголовного уложения патологические А. подходят под общее
понятие причин, устраняющих вменяемость. Ср. Н. С. Таганцев, "Лекции по
русскому уголовному праву" (С. Петербург, 1888); Лион, "А. и страсти"
("Арх. суд. медиц.", 1868 г., ьь 1 - 3); Слонимский "Умоисступление, как
причина невменяемости" ("Суд. Вестн.", 1878 г.,. ьь 1 - 3); Сикорский "О
душевных состояниях при аффектах" ("Сборн. по суд. медиц. ". 1875 г.).
|
