Репетитор английского языка - курсы английского языка
New: Глобальный каталог ресурсов для изучения английского языка
GENNIE - ГАЛЕРЕЯ СТИЛЬНЫХ ПОДАРКОВ
• Предыдущая • Оглавление • Вверх • Следующая •
 

Книга

(от ц. слав. кънига, которое имело значения: 1) буквы  и
грамоты, 2) книги, 3) письма и 4) искусства писать) - соединение в  одно
целое листов  бумаги,  папируса,  пергамента  и  пр.;  поэтому  глиняные
библиотеки клинообразного  письма  не  подходят  под  понятие  книги,  и
появление ее следует приурочить к изобретению бумаги из папируса. Первые
книги, состоявшие из длинных свитков такой бумаги, появляются в  Египте,
откуда около VlI столетия до Р. Хр.  этот  способ  писания  переходит  в
Грецию и  потом  в  Рим.  Египтяне  долго  сохраняли  монополию  выделки
папируса, но в последние времена республики римляне  завели  собственные
папирусные фабрики. У греков и особенно у римлян, несмотря на отсутствие
книгопечатания, книжное дело  стояло  очень  высоко:  не  говоря  уже  о
библютеках общественных, при императорах были частные библиотеки в 30000
томов (или точнее
   - свитков) и более. Книжные лавки встречались и  в  самых  отдаленных
провинциальных городах; в Риме были большие и малые книжные  магазины  и
множество лавочек букинистов.  При  больших  магазинах  были  залы,  где
находились многочисленные скорописцы; с их помощью  автор  мог  издавать
свое сочинение, и за исключительное право продавать его  иногда  получал
гонорар или, по крайней мере, даровые экземпляры. Римская К. имела форму
свитка, навернутого на палку с утолщенными  концами;  на  верхнем  конце
прикреплялся ярлычек с обозначением  заглавия,  который  высовывался  из
футляра, большей частью кожаного, соответствовавшего  нашему  переплету.
Для переноски такие свитки помещались в круглые корзинки, с  отверстиями
во внутренней крышке, вроде тех, в которых теперь помещаются  флаконы  с
духами. В библиотеках эти свитки не ставились, а клались на  полки  так,
чтобы ярлычки  были  на  виду.  Писали  на  одной  стороне,  либо  одной
вертикальной колонной, длина которой равнялась длине свитка, либо  рядом
многих параллельных колонн.  Книжные  магазины  в  Риме  служили  местом
свидания литераторов, ученых и любителей литературы; при магазинах  были
и кабинеты для чтения, где за небольшую  плату  можно  было  просмотреть
новинки или сличить свой экземпляр известного сочинения с таким, который
был исправлен грамматиком, содержавшимся для этой цели  при  магазине  и
копировальном  зале.  В  виду   сравнительной   дешевизны   папируса   и
безусловной дешевизны труда, К. в Риме были недороги. Кроме обыкновенных
дешевых  экземпляров,  были  и   чудеса   каллиграфического   искусства,
экземпляры роскошно иллюстрированные; были книжкикрошки;  Цицерон  видел
экземпляр Илиады, который мог  поместиться  в  скорлупе  ореха.  Падение
античной цивилизации прежде всего изменило внешний  вид  К.;  папирусные
фабрики закрываваются одна за другой и в Европе папирус  становится  все
более и более редким, да он по своей непрочности и не совсем был  удобен
для тех К., которые были в наибольшем ходу в начале средних  веков.  Для
св.  Писания  и  К.  богослужебных,  предназначенных   для   ежедневного
пользования, более  подходил  вековечный  пергамент,  употреблявшийся  и
прежде папируса, но вытесненный его дешевизной. Теперь он  снова  входит
во всеобщее употребление; его листы соединяются в томы,  которые  вполне
соответствуют современной нам форме  книги.  В  восточной  империи  были
особые мастерские  для  его  обработки,  и  писцы  получали  его  совсем
готовым; на Западе они  большей  частью  сами  обделывали  его:  бритвой
снимали жир и  пятна,  пемзой  очищали  волосы  и  жилы,  выглаживали  и
разлиновывали особ. ножем. Писали крупно, четко  и  красиво;  в  отделке
заглавных букв доходили до необыкновенной роскоши. Иногда (с III по  VII
в.) пергамент окрашивали в красную или др. краску и всю рукопись  писали
разведенным серебром, а заглавные буквы золотом. Понятно, что  К.  в  то
время  были  страшно  дороги:  за  красиво  написанный  и  разрисованный
молитвослов или псалтырь уступали иногда целые  имения;  бывали  случаи,
что в целом  христианском  городе  не  оказывалось  ни  одной  книги.  В
мусульманском мире книжное дело стояло  в  это  время  очень  высоко:  в
Испании насчитывали 70 общественных библиотек, и в кордовской  библютеке
было, говорят, до 400000 томов. В Европе К. стали  и  дешевле,  и  чаще,
когда стало распространяться употребление пергамента, тем более,  что  с
этим совпал сильный подъем умственной жизни после крестовых  походов,  а
также развитие университетов. В XIII в. при университетах был особый вид
должностных лиц, так наз. stationarii; они  давали  студентам  списывать
учебники, брали К. на коммиссию от ростовщиков-евреев, которые  сами  не
имели права торговать книгами, и от уезжавших студентов; эти stationarii
были, таким образом, первыми книгопродавцами в новой  Европе.  В  начале
XIV в. в Париже книгопродавцы в собственном  смысле  уже  отделились  от
стационариев; но и они приносили присягу университету и  были  подчинены
его ведению. Были также и присяжные продавцы писчих материалов. В  конце
XIV и нач.XV в. в  "латинском  квартале"  целые  дома  и  переулки  были
заселены  переписчиками,  каллиграфами,  переплетчиками,  миниатюристами
(иначе, иллюминаторами), пергаментщиками,  продавцами  бумаги  и  пр.  В
Лондоне переписчики (text-writers) в 1403 г. соединились в  особый  цех,
то же местами было и в Голландии. В Италии в XV в.  были  книгопродавцы,
содержавшие при своем магазине массу писцов,  след.  способные  издавать
книги и до книгопечатания. В это время во всех  больших  городах  Европы
были уже общественные библиотеки, из которых иные К. выдавались  на  дом
(libri vagautes); Другие, особенно ценные и объемистые, прикреплялись  к
письменным столикам железными цепями; почти везде были  книгопродавцы  и
общества  переписчиков,  старавшиеся  удовлетворить  не  только  богатых
любителей,  но   и   людей   среднего   состояния   молитвенниками,   К.
поучительными и даже забавными.
   На Русь К. пришла, вместе с  христианством,  из  Византии,  в  лучшее
время специально-византийской  культуры;  но  эта  культура  усваивается
нашими предками далеко не во всем  ее  объеме.  К.,  напр.,  принимаются
исключительно богослужебные и благочестиво-назидательные; дело  книжного
просвещения  ведется  духовенством  и  весьма  немногими  любителями  из
высокопоставленных лиц. По  словам  Кирилла  Туровского,  светские  люди
говорили: "Жену имам и  дети  кормлю...  не  наше  есть  дело  почитание
книжное, но чернеческое". Если мирской человек и принимался  читать  или
даже списывать книги, он делал это не для удовольствия  и  даже  не  для
поучения,  а  для  спасения   души.   Книжное   дело   сосредотачивалось
исключительно  в  монастырях:  известна  прекрасная  картинка  из  жития
Феодосия Печерского, как он волну плел для переплета в то время и в  той
комнате, где Иларион списывал  книги,  а  старец  Никон  переплетал  их.
Монахи писали только с дозволения игумена, и потому К. или  даже  всякая
отдельная статья начинается  с  формулы:  благослови,  отче.  Писали  на
харатье (пергаменте, от chartia), на больших листах,  большей  частью  в
два столбца, крупными и прямыми буквами -  уставом  (который  постепенно
переходил через полуустав в неразборчивую скоропись XVII в.);  заглавные
буквы и заставки разрисовывали красками и  золотом.  Одну  книгу  писали
многие месяцы и в послесловии  часто  выражали  сердечную  радость,  что
трудный подвиг окончен счастливо. Нашествие монголов остановило развитие
книжного дела на  Ю,  а  как  трудно  было  заниматься  им  на  С,  ясно
свидетельствует житие Сергия Радонежского, который, не имея ни  харатьи,
ни бумаги, писал на бересте. Только в Новгороде были досуг и средства; о
Моисее, архиепископе новгородском (1353 - 1362), летопись  говорит:многи
писцы  изыскав  и  книгы  многы  исписав.   С   XV   века   книгописание
распространяется по всей средней России:являются писцы и даже литераторы
профессиональные,  "питавшиеся  от  трудов  своих";  каллиграфия  иногда
доходит до высокой степени совершенства; появляются  хитрые  измышления,
вроде тайнописания (криптографии) и пр. В XVI  в.  и  у  нас  начинается
городской период в истории К.: Стоглав  упоминает  о  городских  писцах,
деятельность которых он желает  подвергнуть  надзору.  Самый  выдающийся
деятель в истории русской К.  этой  эпохи  -  митр.  Макарий.Изобретение
книгопечатания значительно понизило  ценность  рукописей,  но  не  сразу
убило их производство:  первопечатные  К.  представляли  собой  копию  с
современных рукописей;тем не менее,  иные  богатые  книголюбцы  все  еще
отдавали  предпочтение  лучшими  мастерами  писанным   рукописям   перед
произведенными фабричным способом печатными К.:  но  борьба  каллиграфов
XVI в. с печатным станком была безнадежна и непродолжительна.  Только  в
России среди старообрядцев рукопись соперничает с К. до XIX в. Уже в XVI
в.  удешевленная  К.  начинает   служить   интересам   дня   и   заметно
демократизируется: она становится доступной и интересной не  только  для
людей серьезно образованных, но и для массы; она проникает и  в  женскую
половину  купеческого  или  небогатого  помещичьего  дома,  и   даже   в
деревенские трактиры; она столь же часто служит для забавы,  как  и  для
назидания. В XVII в., вследствие усовершенствований в типографском деле,
книжное производство прогрессирует в количестве, дешевизне и красоте;  в
соответствие духу времени - по выражению Бушо, остроумно сопоставляющего
наружность и содержание книги с политической и культурной  историей  (Н.
Воuchot: "Le livre, l'ilustration, la  reliure",  Париж,  1886),  -  она
"надевает  парик,  украшается   колоннами   и   пилястрами,   становится
надуто-грандиозной и вся расплывается  в  аллегории  и  условности".  По
особенному свойству науки XVII в., работавшей  не  для  публики,  а  для
немногих избранных, именно в этом столетии выходят в большом  количестве
многотомные  фолианты,  поглощавшие  десятки   лет   жизни   авторов   и
составленные  с  поразительной  ученостью  и   тщательностью   (Дюканжа,
Ламбеция, Болланда и пр.). В этом же и следующем столетии  появляются  в
большом количестве  ученые  и  литературные  журналы  .  XVIII  в.,  век
просвещения,  по  преимуществу,  вознес  книгу  на   небывалую   высоту;
достаточно назвать Вольтера, чтобы дать понять, какую силу  имела  тогда
умно  написанная  книжка.  Знаменитая  "Энциклопедия"   Дидро   наглядно
показывает, что и толстые, дорогие К. в то время  стали  предназначаться
для массы образованных людей, для среднего сословия. XVIII век  -  время
зарождения и развития русской печатной книги; при Петре зародилась  она,
при Екатерине II получила силу и распространение (в промежутке  прогресс
совершался очень медленно, да и в  первые  годы  царствования  Екатерины
наиболее популярные сатирические журналы расходились в 200 - 300  экз.).
С 80-х годов издаются целые библиотеки классиков и  переводных  романов;
выходят сотнями собственные подражания последним; даже мистические книги
масонов выходят несколькими изданиями. Русские люди приучились читать  и
даже покупать книги;  с  особой  пользой  потрудился  для  этого  Н.  И.
Новиков.Тогда же у нас начинают заботиться и о  внешней  красоте  книги:
даже  многие  казенные  издания,   даже   уставы   украшаются   изящными
виньетками. В первой четверти XIX в. в истории развития книги замечаются
два явления огромной важности. Хорошая книга стала  обогащать  автора  -
обогащать не посредством подарков и пенсий от богачей или правительства,
но посредством  покупателей,  публики;  знаменитые  писатели  становятся
богачами,  и  литературный  труд,  при  благоприятных   условиях,   даже
заурядному работнику дает средства к безбедному  существованию.С  другой
стороны, предприимчивые издатели (один из первых - Констебль  в  Англии)
задаются  высокополезной  задачей  удешевить  хорошую  книгу  до   такой
степени,  чтобы  всякий  сколько-нибудь  достаточный  человек  мог,  без
больших затрат,  составить  себе  целую  библиотеку.  Первое  явление  в
передовых странах Европы к середине столетия становится общим: не только
авторы, подлаживающиеся ко  вкусам  публики  (напр.,  Дюма-отец),  но  и
большинство талантливых писателей совершенно независимых (напр.,  Виктор
Гюго)могут хорошо жить доходами от продажи своих книг; вместе с этим они
становятся и крупной политической  силой.  Крайнее  удешевление  хорошей
книги (за исключением особых  случаев:  изданий  Нового  Звета,  полного
Шекспира в 1  шиллинг)  становится  возможным  только  в  З-ей  четверти
столетия,  зато  теперь  идет  вперед  быстрыми  шагами:благодаря  таким
издателям, как Реклам ("Universal Bibliothek") в  Германии,  Сонцоньо  в
Италии  и  пр.,  теперь  за  десятки  рублей  можно  собрать  библиотеку
классиков всех времен  и  народов,  которая  в  начале  столетия  стоила
тысячи.  Специально  для  народа  красиво  и  правильно  издаются  целые
библиотечки полезных К. по такой цене, которая своей дешевизной  убивает
плохие лубочные издания. В Германии, а за ней и повсеместно, в последние
годы даже роскошные, красиво иллюстрированные К. так  удешевляются,  что
не составляют редкости на полке учителя начальной школы.  70  лет  назад
Греция получала из Франции  и  бумагу,  и  шрифт  для  правительственных
изданий и учебников; теперь в ней ежегодно выходят тысячи названий К., и
в том числе много баснословно дешевых изданий для народа и бедняков. И в
России, уже  с  первых  10-летий  XIX  в.,  в  книжном  деле  замечается
значительный прогресс: первые томы истории Карамзина, выпущенные в  1818
г., разошлись в несколько недель; плохой, ныне забытый  роман  Булгарина
"Иван Выжигин", вышедший в 1829 г.,  доставил  автору  деньги,  по  тому
времени, огромные; появляются предприимчивые издатели, искренно  любящие
свое дело, вроде Смирдина. С начала царствования Александра II и  у  нас
К. становится крупной общественной силой. В последнюю четверть века и  у
нас являются дешевые библиотеки для среднего класса, уже  не  разоряющие
предпринимателей, как прежде; и у нас издаются отечественные классики по
такой цене, которая делает их  доступными  и  для  бедных  людей;что  же
касается  до  наших  народных,  копеечных  изданий,  предпринимаемых   с
полублаготворительной целью комитетами грамотности и  др.  общественными
учреждениями, а также и некоторыми  частными  фирмами,  то  по  строгому
выбору содержания, дешевизне и изяществу они могут поспорить с немецкими
и английскими. Но в общем книжное, книгопродавческое и типографское дело
в России, сравнительно с ее западными соседями, находится  еще  в  очень
неудовлетворительном состоянии.По истории К.  см.  Arnett,  "An  inquiry
into the nature and form of the Books of the Ancients"  (
Л.,  1637);  W.
Wattenbach,  "Das  Schrift  wesen  im  Mittelalter"  (
Лпц.,  1871);   V.
Gardthausen, "Griechische Palaeographie" (1879); E. Egger, "Histoire  du
livre" ("Bibl: d'edacation et derecreation");  H.  Bouchot,  "Le  livre,
l'illustration, la reliuie" (
Пар., 1886); Aug. Mulinier, "Les manuscrits
et les  miniatures"  (1892,  "Bibl. 
des  Merveilles").  Для  славянской
рукописной К. лучший материал у Востокова, в "Описании ркп. Рум.  музея"
и  у  Срезневского,  "Славяно-русская  палеография"  ("Журн.  Мин.  Нар.
Просв.",   ССХIII,   отд.   II).   Для   старопечатной,   петровской   и
послепетровской К. материал у Каратаева, Сопикова, Пекарского ("Наука  и
лит. при Петре") и др. Ср. А. Кирпичников, "Очерк истории книги"  (СПб.,
1888): О.  Булгаков,  "Иллюстрированная  история  книгопечатания"(т.  1,
СПб., 1889).
   А. Кирпичников.

 

Курсы английского языка
Африканские косички, мастер-стилист

 

Hosted by uCoz